<=КПП

Мужчина скрипнул зубами, когда его, точно составную часть багажа, уложили на постель. Где - то на пол пути мысли вновь вернулись к реальности, сообщая, что самого Миэналя приняли за "ручную кладь". Недовольство переросло в молчаливое возмущение и такую же тихую ненависть. Кто знает, что бы случилось, если бы путешествие заняло больше времени, но так как этого не случилось, итальянцу удалось очень быстро восстановить душевное равновесие. Номер был чудесным, на кровати - излюбленный шёлк, всё изысканно, но не вычурно. Проведя пальцами по покрывалу, он на минуту закрыл глаза и забылся, отдаваясь чувству полной безмятежности и блаженства. Что может быть лучше после путешествия, чем мягкая кровать? Однако голос "провожатого" заставил оторваться от лёгкой полу дрёмы и раскрыть глаза, которые тут же наткнулись на ответный взгляд со стороны тюремщика.
Приподнявшись на локтях и протянув одну руку вперёд, он играючись пробежал пальцами по плечу мужчины. - Почему бы и нет, особенно, раз уж ты решил мне помочь. - Миэналь ухмыльнулся, садясь и приникая грудью к его руке, шепча чуть ли не на ухо, до которого, правда, не доставал из - за разницы в росте и неудобного полу - лежачего, полу - сидячего положения.
Пф, подхалим. Думал, на избалованного простачка нарвался? Надежды рушатся порою со стремительной скоростью...

Нет - это уже все рамки переходит. Я ему что - кукла, половичок или дамская сумочка?
Всё время пока мужчина готовил "бульон", Миэналь сверлил его сердитым взглядом, точно решал, а можно ли будет его в этом джакузи утопить? Или сварить в кипятке. Или же устроить "случайное" падение на скользком кафеле. А после бурлящее возмущение, кричащая гордость и шепчущий разум пришли к компромиссу: подчиниться судьбе и вообще ничего не делать, действительно создавая из себя подобие резиновой куклы. Мимолётного взгляда на воду хватило, чтобы расслабиться и обмякнуть, обвивая руками шею собеседника и буквально вися на нём.
- А сам как думаешь? - он потёрся щекой о грудь мужчины, елозя и выражая нетерпение, однако, не предпринимая ни единой попытки раздеться самостоятельно. Наоборот, мешая этому, ведь из - за сцепленных "замком" за шеей рук стянуть рубашку было бы ой как сложно. Хотя итальяшка особо не сомневался в том, что это всё же сделают. Приходилось учитывать большую физическую силу оппонента и его наплевательское отношение к мнению самого Миэналя

Прощай, рубашка. Ты была дорога мне, да упокойся с миром в мусорном ведре
Он спокойно позволил раздеть себя, при этом еле заметно улыбаясь одними уголками губ. Какие мысли посещали бедовую голову - неизвестно, однако они были отнюдь не связаны с ангельски - милыми планами спокойно помыться, укутаться в халат и пойти спать, свернувшись на широкой постели калачиком.
Когда равновесие вдруг стало теряться, он инстинктивно махнул руками, пытаясь сохранить его, но так и не смог, рухнув на твёрдое плечё, точно куль с картошкой и хорошенько ударившись при этом животом. Душевное равновесие не пошатнулось ни в плохую, ни в хорошую сторону. По сути, ему было всё равно, кто там что говорит, кто его за что трогает и как. Боли он не боялся, унижения... Что ж, он даже не знал, что это такое. Просто глупая выдумка, при которой униженный является человеком, якобы обиженным судьбой на глазах у других. Проще говоря - нытьё и всё тут.
А ты как думал, какой она ещё может быть у богатеньких, вроде меня?
Когда тёплая вода обволокла всё тело, пропитывая кожу маслами и всем, что ещё было туда намешано и источало непонятный, но приятный аромат, Миэналь довольно прикрыл глаза, пальцами трогая пушистую пену и из под полу опущенных ресниц косясь на тюремщика. Фыркнув, он оторвался от сжимания пенки в кулаке и протянул мокрую руку в сторону мужчины, дотрагиваясь до его майки пальцами.
- А ты не желаешь ли раздеться, мм? Или у тебя специфический фетиш рассекать в мокрой одежде?

Отредактировано Миэналь (2009-02-20 01:00:59)

- Миэналь де Фабио. Зови, как хочешь, я не обижаюсь на сокращения, - он вдруг как - то задумчиво уставился на живот мужчины. То ли пытаясь разглядеть на нём хоть малейший изъян, то ли просто любуясь рельефными кубиками. Он не обратил внимания на то, что сам спрашивающий так же до сих пор оставался личностью неизвестной, не представившейся. Но, раз он так сделал, значит, у него на то были свои причины. Спрашивать его имя самостоятельно Миэналь не хотел и даже не собирался. Ещё немного поразмышляв и поводя мокрым пальцем то по животу, то по груди собеседника, он окунулся в тёплую воду, тут же выныривая и убирая длинные, мокрые пряди с лица одним изящным жестом. - Знаешь, ты скорее не делал исключений, а просто проходил мимо и не захотел, чтобы меня случайно приняли за нового заключённого. Не так ли? Ты не похож на тех людей, которые вообще могут что - то делать против своей воли, особенно встречать наглых, богатеньких личностей, которые уже просто не знают, куда запихнуть купюры. Меня, небось, тоже избалованным недоросшим отпрыском голубых кровей считаешь? - он еле заметно ухмыльнулся, беря в руки флакон с шампунем и щедро выливая густую жидкость на другую ладонь, после, втирая её в волосы, которые так и норовили спутаться и постоянно мешались, то, обвиваясь вокруг пальцев, то, создавая прочные узлы, которые после даже расчёской будет не распутать.

- Слуги. Кто кого ещё моет, - он многозначительно хмыкнул, прикрывая глаза и позволяя намылить мужчине непослушные длинные волосы, которые под его пальцами расплетались, точно вовсе всегда и были прямыми, лишь вверх задрались.
"Опять буду на барашка похож. Интересно, я захватил плойку, или надо будет вновь варварским способом сжигать их утюгом? Неприятные воспоминания..." Он улыбался мыслям и воспоминаниям, наслаждаясь вниманием и бездельем. - Намылся уже травами за жизнь, хватит с меня, - запоздало отреагировал он на совет, лениво приоткрывая один глаз и наблюдая за перемещением Нагаши относительно положения самого Миэ. Не успел последний сообразит, в чём дело, как вновь ушёл под воду, отчаянно пытаясь выкрутить лодыжку из железной хватки мучителя.
В результате, кое - как, подтянувшись, он сумел вынырнуть, отплёвываясь и гневно сверкая глазами. - Ты обещал спинку потереть. Остальное я и сам могу, изверг. Я ведь тебе не заключённый! - непонятно было, на кого мужчина злится. Скорее всего, на себя, ведь именно он сам не прогнал вовремя тюремщика, позволив ему остаться и понять, что Ми сопротивляться совершенно не умеет и не намерен.

- Скатертью дорожка, - эта грубая, на первый взгляд, фраза никак не вязалась с довольной мордочкой мужчины и взглядом, говорившем только о том, что так просто от него никто не отделается. Раз уж предложили провести экскурсию по тюрьме, то чего отказываться? Такой шанс...
Но пока что мир сузился до медленно исчезающей пенки и нежной, тёплой воды, обволакивающей тело. Надо было закругляться, так как в ином случае кожу после придётся обрабатывать ненавистными высушивающими кремами, которые всяко должны были стоять где - то тут, в ванной комнате.
- Ах да, ключи на кровати оставь, не в окно же мне выпрыгивать потом, - вслед уходящему тюремщику крикнул он, не сомневаясь, что обнаружит заветный брелок там, где попросил его оставить. Слишком велик риск, что в противном случае он и впрямь выкинется из окна и сломает себе что - нибудь. За это и моральную и физическую компенсацию платить никому не охота. Да и тем более с Нагаши завязались то ли дружеские, то ли просто хорошие отношения и тот вряд ли станет игнорировать просьбу наглого богатенького отпрыска. "Знал бы ты, каким образом досталось мне это богатство, может, не звал бы меня забавным. Хотя я и не против"
Улыбнувшись, он с самым сосредоточенным видом принялся намыливать мочалку, с силой натирая нежную кожу, которая от такого отношения слегка покраснела, что, правда, было незаметно из - за загара, который был на порядок темнее красноты. Точно желая смыть с себя не только дорожную пыль, но и все грехи, которых было ой как много даже за последние пару часов. Что уж о всей прошедшей жизни говорить.

--------------------Бар-------------------------

Матвей подошёл к номеру и только теперь отпустил руку гостя. Всё так же весело и язвительно он низко поклонился в пояс и указал на дверь, словно приглашая гостя войти первым, а потом уже преспокойно уйти... Или смыться... Это уж как пойдёт по задумке. Точнее задумки-то вовсе не было, все мысли бегали в голове спонтанно и неразборчиво. Адреналин в крови почему-то начал зашкаливать, сердце билось с бешенной скоростью, не давая ровно вдыхать, а кровь стучала в ушах, заглушая звуки. Ему казалось, что стук сердца слышат абсолютно ВСЕ вокруг. Хотя в коридоре никого и не было кроме них двоих... Что ещё больше... нет, не пугало, а раздражало мальчишку. Его язвительный тон и то, как красноречиво он мог выдыхать по-змеиному слова, могли вывести из себя кого угодно, а уж ввести в бешенство... фух ты! ЛЕГКО!
Сейчас Матвей не понимал, чего добивается, но его так сильно взбесило то, что его попросту отдали/продали/одолжили (что там они ещё шептались?), что Князь не мог уже контролировать себя и свой острый язычок. Так хотелось уколоть, обидеть, раздразнить этого статного господина с таким милым лицом.
"Симпатяшка... Интересно, о чём он думает? Я так просто сдаваться не буду, пусть и не надеется... Поиграем немного в дурачка? Хм... Будто я не понимаю, что тебе нужно!"
- Ну что же вы, господин? Вот ваша дверь, ваш номер, ваши, так сказать, величественные покои! Там нет засады, змей в постели и подосланных убийц! Всех этих прелестей "Доза" лишена, поэтом смело входите. А я, пожалуй, пойду и передам госпоже Симадсу, что довёл вас по этому тернистому пути (то есть двум коридорам), преодолевая препятствия (то есть лестницу в десятка три ступеней), к вашим хоромам в целости и сохранности! Вы живы, здоровы! Вас не покусали, не разорвали, не обидели… Мой долг о вашей сохранности исполнен и я… удаляюсь!
С этими словами Мати язвительно усмехнулся и уже было направился в сторону бара.

Отредактировано Матвей (2009-04-03 20:22:59)

Матвей остановился, пытаясь вновь успокоить себя. Закатив мученически глаза к потолку, он вдруг понял, что так просто в ближайшее время ему не отделаться. Тяжело вздохнув и, нацепив на мордашку маску милого мальчика, он обернулся и, осторожно взяв кончиками пальцев ладонь гостя, снял её с плеча, после чего, отряхнув рубашку.
"Боже мой... Какие мы нежные! И главное как всё продуманно! Не думал, что он так быстро очухается от моего монолога... Ну что ж..." - Мати так ласково улыбнулся, словно хотел этой улыбкой отравить итальянца на месте.
- Что ж... господин! - прошипел тихо он - Давайте я досопровожу вас...
"Эти проводы для одного из нас будут дорого стоить... Ох, Кая! Как же долго, а главное громко я буду тебя благодарить! А лучше оттяпаю тебе нос... Ай нет, но точно что-нибудь подлое совершу!"
Матвей в несколько широких шагов достиг двери и осторожно открыл её. Внутри было довольно светло и мило, что немного успокоило мальчишку. Понимая, что стоять и вот так вот вечно разговаривать, просто сил и нервов не хватит, Княшков первым защёл в комнату и сделал приглашающий жест всё в том же поклоне.
- Ну вот! Здесь ничего и никого нет... Как можно сломать шею, когда у вас в изголовье столько подушек? Надеюсь мне вас через порог не нужно переносить, а то я боюсь, что ваше "неловкое" и "хрупкое" тело попросту раздавит меня! Это не значит, что я не буду при этом над вами благоговеть, просто... Со всеми вытекающими последствиями я уже не смогу выйти на сцену, а этого мне бы очень не хотелось! Я не могу не выступать! - всё тем же язвительным тоном продолжил Князь. Он прекрасно понимал, что, зайдя в комнату, загоняет себя в угол. Теперь, если не выскочить в удобный момент, то его просто схватят в крепкие итальянские коготки, как мышку... А когда отпустят? Хм... Наверное, когда захотят! На этом острове такие уж правила...

Матвей не ожидал такого поворота событий, поэтому попросту покачнулся и упал на пушистый ковёр, в некотором шоке наблюдая за гостем. Тот уже захлопнул дверь и, картинно поворачивая в ней ключ, громко и чётко произнёс:
- Ох, простите, боюсь, замок заклинило.
Матвей вскипел весь мысленно, понимая, что его худшие опасения оправдались. Теперь он как маленький воробышек сидел посреди комнаты и не знал что делать. Оглядев номер, он нервно пытался найти пути к отступлению, которых, впрочем, здесь не наблюдалось. Окно разве что... Но только этот выход был для него подобен туннелю и фонарику в его конце.
- Сarino, не будешь так любезен проверить постель на наличие в ней ножей, игл и прочих опасных орудий? Под таким одеялом так легко всё скрыть, non è?
Матвей вжал плечи, чувствуя, что сейчас просто не выдержит и начнёт громко и долго ругаться, при чём очень не красиво. Итальянец будто бы специально издевался, его взгляд просто уничтожал все мысли, не давая сосредоточится.
"Ну Кая... Если останусь жив, то вечер беседы у нас с тобой пройдёт незабываемо!"
- Граце, синьёре, что вы так любезны и доверяете мне проверять ваше ложе... Но, знаете ли, что-то меня туда не тянет! Это ведь не так сложно подойти самому и отдёрнуть это милейшее одеяльце! Уверяю, змей там точно нет! - язвительно ответил мальчишка, наблюдая, как гость проходит к окну. Уничтожающий взгляд просто прожигал ему спину, а тот так беззаботно стоял и любовался вечернем пейзажем. Мати тихо зарычал. Ему никогда не нравился итальянский... Ещё с того момента, когда мама лично заставляла его зубрить целые тексты, песни, арии, а потом переводить часами различные либретто на русский и английский. А теперь Матюша просто его возненавидел! Осторожно встав и отряхнувшись, певец поправил кружевной воротник, рукава и, поставив руки в боки, стал наблюдать за незнакомцем.
- Слушай, ну что тебе нужно ещё?
"Хм... И чего я спрашиваю? Ведь и сам знаю... Наверное для приличия"

Отредактировано Матвей (2009-04-04 02:28:19)

Матвей вскипел от злости. Слова гостя выводили его из себя, его уничтожающее спокойствие просто убивало на месте. Когда тот задрал мальчишке голову так, что горло напряглось, а с уст слетел сип, глаза Мати запылали яростью. Дослушав итальянскую речь, которую он смог перевести, хоть такого в операх и не встречалось, певец отпихнул от себя руку незнакомца и отскочил к двери. Взгляд его изумрудных глаз стал медленно набирать жёлтые оттенки. Его бесил не тот факт, что его попросту хотят, а то, что этот итальяшка считал себя хозяином, обращался с мальчишкой, как с куклой, игрушкой...
- Забирайся на постель, если не хочешь быть прикованным к полу на остаток всей своей жизни. - холодно произнёс гость. Мати только прыснул, оскалившись в новой озлобленной, но всё такой же ядовитой ухмылочке.
- С чего ты решил, что я просто так дамся в руки такому как ты? Богатый гость, который всё может купить... Только я ещё не зверь! Поэтому имею права тебе не подчиняться.
"Зато начинаю звереть..." - Княшков злился и метался в мыслях, пытаясь найти хоть какой-то выход и старался оттягивать время, как только мог.
- А ведь я даже имени твоего не знаю... Это непростительная ошибка!
Он медленно скользил ладонями по стене, ощупывая её и пытаясь найти хоть что-нибудь для самообороны, но пока он нащупывал только лишь стену, по которой впрочем и пытался отступать боком. Выглядело глупо, смешно, но другого выхода Князь пока не видел.
"Чёрт... Если так дальше пойдёт, то он меня точно прибьёт или покалечит... Интересно, будет ли госпожа рада побитому шуту? Хм... А прикольно! Буду стоять на сцене весь в гипсе! А вот если я сегодня не пел бы... Может меня никто и не заметил!"

Матвей заворожено следил за цепью. Он словно гипнотизируя, болталась из стороны в сторону, не давая сосредоточится мыслям.
- Да... Очень приятно... Миэналь... Ты прав, оттягивать время таким коротким вопросом глупо, правда, большего в таком состоянии я придумать не могу.
Мальчишка сглотнул и вцепился коготками в стену. Ну что он по большому счёту мог? Обычный человек, паренёк, который, по сравнению с этим сильным существом был совершенно никем.
Голова закружилась, в неё пробивалась дурная, но единственно правильная мысль - сдаться! Только вот в то же время совершенно не хотелось самому просто вот так идти и покорно становится подстилкой. Однако разум начал постепенно побеждать и Князь сделал первый шаг, отступив таки от стены. Подняв на гостя взгляд, мальчишка внимательно ещё раз осмотрел его, понимая, что его привычное поведение просто уже не поможет и не защитит его.
"И самое ужасное... Что ему так во мне понравилось? Не уже ли здесь на острове мало парней... Боже ты мой, что же я делаю? Какого чёрта я передвигаю ногами?" - пока мысли певца текли в своём направлении, само тело медленно шаг за шагом приближалось к Миэналю.
Наконец, когда между ними оказалось расстояние в два метра, Мати остановился и пристально посмотрел на свою участь в лице итальянца, пытаясь найти хоть что-то хорошее и положительное в сложившийся ситуации, только вот звон цепи свершено выбивал весь позитив.
И тут почему-то захотелось вновь подшутить... Уже по привычке:
- А вдруг там под одеялом всё таки ножи иглы и другие опасные орудья?

Матвей очухаться не успел, наблюдая за полётом цепи, как его осторожно взяли за тонкое запястье и потянули к себе, не хуже, чем он сам ещё минут 10 назад так же тянул гостя от стойки. Однако, в отличии от мальчишки, у Миэналя это получилось куда лучше. Движения были мягкие, не торопящиеся, да и сам Княшков не сопротивлялся. Просто подчинился этому итальянцу, который был в выигрышном положении.
"Хорошо, что меня хоть проигрывать научили с гордым видом! Интересно, сколько будут длиться мои муки?" - стал подсчитывать про себя певец, тем временем, как его усадили на колени и пояснили, что здесь точно нечего бояться и ничего тут точно нет. - "Нет, так нет... А вот насчёт иглоукалывания - это он не кстати! Не люблю я острое всё и колющее..."
Мати так же не стал сопротивляться, когда его подхватили и уложили на кровать, предварительно стянув с него рубашку. Мальчишка зашипел, как кошка, поняв, что его просто нагло и слишком быстро раздели, а ведь он даже не успел ничего сказать. Первым, что пришло в голову, так это спрятать бинты на запястьях за спину и слегка повернуться в бок ложась на правое плечо. За этим же сразу последовали умопомрачительные и нежные поцелуи. Губы Миэналя скользи от щеки, нежно цепляя кожу на шее, заставляя всё тело Князя покрываться мурашками и слегка вздрагивать. Руки он крепко сцепил за спиной, не двинувшись и сжавшись в одном положении – полу боком. А дело всё было только в том, что он ненавидел свои руки... Точнее не все руки...  пальчики, ногти и кожа была на них просто великолепна, а вот запястья, замотанные бинтами и плечо, покрытое цепочкой ровных узорчатых шрамов, была для него ненавистны. Хотя бы потому, что напоминали о том, как он оказался здесь и по чьей вине.
Внезапная нежность после такого холода и неприязни немного удивляла Князя, однако он предпочёл не зацыкливаться на этом. Мало ли в кого захочет поиграть гость? Однако опасаться его всё ещё следовало.

Его снова уложили на обе лапотки, предупреждающий тон и Матвей уже старался не вырываться, разве что иногда сильно вздрагивал и закусывал губу, чтобы не взвыть. Штаны тоже отлетели куда-то в сторону, ласковые руки, нежные поцелуи так не вязались с эти строгим итальянским видом, что Матвей попросту прикрыл глаза. Ресницы подрагивали, губы пересохли от частого и прерывистого, слегка рваного дыхания. Губу Миэналя дразнили, словно издевались над мягким и податливым телом мальчишки. Его дыхание обжигало кожу, принося с собой не меньшее удовольствие и блаженство.
"Что же ты делаешь, гад! У меня же сердце не выдержит... Или лёгкие... Боже мой, я же сейчас попросту задохнусь..."
- Девственник?
"Всегда ненавидел этот вопрос... Надеюсь чёткого и звучного ответа типа "есть, сэр!" он добиваться не станет?"
Мысли мальчишки вдруг заклинило в одном направлении: "говорить или лучше промолчать? А если он решит, что моё молчание это отрицание... Ой, надеюсь больно не будет! Я ненавижу это..."
С губ Княшкова сорвался тихий стон, большего он просто вымолвить не мог. А вот говорить гость, что он в таком положении не первый раз, но дальше поцелуев ничего не заходило, совершенно не хотелось... Может потому, что ему казалось, что принесёт Миэналю ещё большеё удовольствия. Может быть первым для таких как он - это и кайф, но сейчас лично Мати оказался в большим и огромной проигрыше, поэтому пытался гордо завершить свою "партию" и "сложить голову" в конце.
"О нет... Это психоз? Нервы? Боже мой, я нервничаю?! Это уже плохо! Зачем я нервничаю? Успокойся... Расслабься... Нет, раз уже шахматные доски в голове пестрят, значит это точно психоз..."

Матвей понимал, что вот сейчас точно может потерять душевное равновесия и сорваться на крик, почти перестал вдыхать. Спокойствие покидало его с бешено невозвратной скоростью, оставляя его разум где-то плавать в блаженстве. Матвей только и мог что тихо стонать, только вот теперь просто так лежать бревном и ничего не делать было как-то непривычно... Обмотанные бинтами руки осторожно обвили шею итальянца, и крепко вцепились ухоженными коготками в кожу на спине, потянули сильнее на себя. Машинально, уже практически ни о чём не думая, Мати отвечал на поцелуй, с нежностью покусывая тёплые губы гостя, иногда только отрываясь от них, чтобы взять немного воздуха, так как его и так катастрофически не хватало.
Глаза застилала пелена, не дающая чётко разглядеть ни взгляда партнёра, ни даже выражения его лица... Зато это давало некоторую свободу в действиях. Словно в темноте, Мати проводил руками по сильным плечам и нежно массировал шею, иногда скользя по ним губами, обдав кожу Миэналя горячим дыханием.
Сейчас мозг, понимая, что хозяин вернётся к нему совсем не скоро, попросту немного отключился, забывая о своём существовании. Зато пальцы ладони и всё остальное тело вспомнило о том, что они ещё могут двигаться, да ещё как!
Наглые пальчики весело и игриво блуждали по всему прекрасному накаченному телу, кое где начиная когтить, царапать вновь кожу, а потом отпускать, продолжая свой путь вниз по позвоночнику, куда мог ещё достать Княшков.
Язычок медленно перешёл к мочке уха, ласково забирая её в свой плен и слегка покусывая, стараясь не приносить боли, хотя и ужасно хотелось сжать зубы... Не из вредности вовсе и не из подлости! Просто из-за того, что несчастный разум не мог справиться с волной возбуждения, нахлынувшей на него.
"Смерти... Смерти он моей хочет и всё! Интересно, он меня совсем целым возвращать будет или по частям?"

Матвей расплывался в довольной улыбке, слыша, как дыхания итальянца становится прерывистым, сбивается, как с его милых губ слетает этот тихий стон. Матвей тут же потянулся к губам и чуть прикусил их, наслаждаясь прикосновениями сильных рук, тёплого тела. То, что его переложили на бок, мальчишку совершенно уже не волновало, так как он попросту медленно и уверенно улетал в эйфории ощущений. Когда руки Миэналя скользнули между ягодиц, он немного напрягся, почувствовав нежные и крепкие пальцы на колечке ануса. Однако те не спешили, слегка нажимая и тут же ослабляя пальцы, словно давая привыкнуть к новым ощущениям.
Однако Матвей слышал теперь только дыхание и стоны партнёра, даже до самого себя ему было мало дела, поэтому он жадно впивался в губы, нежную кожу шеи гостя, запуская тонкие пальцы в его мягкие атласные волосы, и совершенно не собираясь прекращать эти долгие поцелуи и ласканья. Ему просто до умопомрачения нравилось слышать стон это сильно человека, чувствовать, как под нежными пальцами прогибается его спина, как тёплое тело прижимается всё ближе.
- Расслабься, не то больно будет - предупредил гость и, не успел Княшков и сориентироваться, что к чему, как почувствовал внутри себя что-то тёплое и твёрдое.
"Тонкое... Палец..." - быстро понял Мати, но это его совсем не успокоило, так как он оторвался от губ Миэналя и, уткнувшись лбом в плечо партнёра, низко завыл. Было больно, не резко, а какая-то не прекращающаяся тягучая боль, сковавшая ноги, отчего захотелось ими немного потрясти. Как только этот полустон-полувой вырвался из груди мальчишка, он тут же переправил его немного в другой резонатор и стал, успокаивая себя и организм, что-то тихонечко напевать на родном русском языке. Потом, медленно выдохнув, он всё так же не отрывая головы от плеча тихо проговорил:
- Миэналь... Если следующий раз будет, в чём я почему-то сомневаюсь... Предупреждай очень медленно и очень заранее!

Пока Мати пытался себя успокоить к первому пальцу начал присоединятся и второй, осторожно растягивая мальчишке анус. От этого вновь закружилась голова, а боль отступила на второй план. 
- Договорились. - хитро улыбнувшись ответил итальянец, что почему ещё сильнее не понравилось Матвею. Однако он пожелал промолчать, мысленно поставив себе галочку напомнить ему, если что... И тут последовал ещё один милый вопрос, который не заставил, конечно, Княшкова врасплох, но немного удивил. Хотя собственно его он последние минуты и ожидал услышать.
- Sole, ты знаешь, что такое минет?
"Как мило... Я солнышко...."
Поправив чёлку, упавшую на глаза, Матвей язвительно усмехнулся и ответил:
- Еще, наверное, минут так 20-25 назад я бы сделал глупое выражение лица и ответил "Нет, ой, а расскажи!"... Но почему-то теперь мне кажется, что это не поможет!
С этими словами Матвей провёл по груди гостя пальчиком, рисуя тонкую дорожку до самого низа живота. после чего, снова подняв руки вверх, он нежно прикоснулся к ключице губами и, стал покрывать её поцелуями, достаточно быстро справляясь с пуговицами на рубашке парня. Когда та была расстёгнута, то Мати приподнялся и, помогая гостю стянуть с себя и отбросить её, сел верхом на итальянца, проведя по его тёплой разгорячённой груди ладонями.
- Строить из себя дурачка не буду... - холодно ответил Княшков и приблизился к лицу парня, нежно проводя дорожку языком от мочки уха до ключицу. Всё так же нежно поглаживая мягкую кожу ладонями и спускаясь ниже к ремню.
Подцепив его, мальчишка проворно расстегнул его, потом ширинку и добрался таки до заветного бугорка, положив на него ладонь. Теперь единственной преградой к нему было только тонкая ткань... Однако Матвей не спешил.

Когда гость сцепил руки в замок и закинул их за голову, мальчишка лишь криво усмехнулся, сверкнув изумрудными глазами и соскользнул вниз. Потом, губками коснувшись его плоти сквозь тонкую ткань, Мати цепкими пальчиками прихватил резинку и избавился от помехи для обзора. Обхватив ладошкой член, он с лёгким нажимом начал массировать его, после осторожно обхватил головку губами, слегка уступая им место, а после и вовсе опустив ладонь к самому основанию, чтобы не мешать себе. Странный солоноватый вкус с примесью чего-то сладкого, аромат кожи и непонятный, незнакомый запах...
Голова мальчишки кружилась от перевозбуждения, поэтому он попросту возможно не до конца понимал, что происходит и что он собственно сам делает. С каждым разом он всё глубже заглатывал член, порою до такой степени, что начинал задыхаться и тут же отпускал его, чтобы вдохнуть, успокоится и смахнуть хрустальные слезинки, выступавшие в эти моменты удушия против его воли. В эти мгновения отдыха, пока грудная клетка тяжело поднималась, пропуская в себя очередную порцию воздуха, он нежно ласкал кончиком языка головку.
Свободная рука свободно блуждала по тем частям тела, которые только могла достать. Она ласково бродила по животику, рисуя на нём какие-то незамысловатые узоры, потом спустилась ниже, пробегая коготками по ногам, царапая и начиная когтить бёдра, гладя по всей длине ног и снова поднимаясь ладони к животу, нажимая на кожу, будто массируя её, давая максимально расслабиться.
"Наверное вот именно так и бывает, когда окончательно сносит крышу..."

Матвею нравилось, как тело гостя извивается, стоны становятся громче, а сильные руки сжимаю прохладную ткань на постели. И самым большим удовлетворением было осознавать то, что причиной этих телодвижений являлся он - мальчишка. О да, это было куда приятнее всех похвал и комплиментов!
Когда сильная ладонь легла на тёмную голову, мальчишка расплылся в блаженстве и даже вздрогнул. Ну что ж поделать... Волосы и макушка были теми самыми точками, от которых Княшков просто млел, а тело покрывалось мурашками от удовольствия. Почему? А вот этого не зал даже он сам, просто ему нравилось, когда чьи-то пальцы прикасались к волосам, капались в них, гладили. Но вот того, что последует мгновением позже, он совершенно не  ожидал. Ладонь напряглась и нажала на затылок, сбив не только темп, но и заставив мальчишки опустить голову ещё ниже и не давая поднять её, чтобы вздохнуть. Мало того, что он и так с трудом дышал, так ещё и это... Стрелки ресниц моментально намокли, слиплись, однако катится по щекам слезинки не стали, оставшись на пороге изумрудных глаз. Возражать в таком положении было невозможно, поэтому мальчишка просто импульсивно сжал горло, чтобы окончательно не подавится и только лишь злобно зыркнул на Миэналя и закрыл прикрыл глаза, чтобы не дать слезинкам ходу дальше. Ещё не хватало рыданья тут устраивать... В прочем итальянец вскоре слегка ослабил нажим, давая мальчишке освободится и сделать вдох, правда чередовал он это постоянно, что возбуждало и бесило неожиданностью.
Вскоре правда и это закончилось... Миэналь с силой надавил на голову мальчика и негромко приказным тоном попросил:
- Проглоти.
Матвей сначала не понял, к чему это было сказано, и что это за улыбочка сладко расплылась на этом утончённом лице. Когда же понял, то дёрнулся, пытаясь освободиться, но это было не только невозможно, но и катастрофически поздно. Горячая смесь с специфическим и неприятным вкусом залила всё горло, не давая продохнуть. Ужасно этого не хотелось, но ему больше ничего не оставалось, как попросту проглотить её, чтобы не задохнуться, при этом с ресниц всё таки сорвались слезинки... После его освободили и потянули к себе, словно награждая поцелуем за проделанную работу. Когда Княшков смог оторваться от гостя, с губ его сорвалось тихое шипение, а зелёные глаза засияли дикой яростью.
- Сволочь... - прорычал он, а после, немного отдышавшись продолжил – Удовлетворён? Теперь ты отпустишь меня?

Лицо Миэналя выразило какое-то странное и холодное удивление. Было видно, что слова Матвея ему совсем не понравились, однако на лице так и осталась эта странная надменная ухмылка. Охотничий огонёк в глазах не удивил, не испугал, не стал для мальчишки новостью, однако что-то заставило его слегка отпрянуть.
- Не отпущу, - спокойно ответил гость - Ведь так приятно слушать в свой адрес столько лестные комплименты, глядеть на это милое, перекошенное от злости лицо. Откуда в вас, людишках, столько ненависти? В одном глупом, тщедушном тельце. Как не разорвались ещё.
Сильные пальцы итальянца вновь сомкнулись на волосах, но на этот раз причиняя дикую боль. Мати тихо взвыл, на глазах выступили слёзы, однако дальше ресниц он ходу им не дал, сильно зажмурившись и зашипев от боли. Миэналь грубо швырнул певца на пол, от чего тот ударился об него боком. Плечо заныло, голова затрещала, от чего тонкие ладошки тут же обхватили её. А над ним уже склонилось лицо парня, украшенное всё той же ухмылкой на губах.
- Или за ней скрыт страх, солнце? Cosa stai paura? Меня? Или опасаешься за свою невинность? А, может, боишься, что об этом узнает твоя хозяйка Кая, которая тебя продала всего лишь за пару слов, зная, чем это обернётся. Глупый ребёнок. А я ведь мог отпустить тебя. Теперь же будь cervello, учись на своих ошибках, - неожиданно, почувствовав резкую боль на мочке уха, мальчишка постарался отпрянуть, но стало только хуже... Ладонь тут же схватилось за неё, почувствовал липкую кровь, а тонкие пальцы тут же обожгли содранное место. Боль была неожиданной и настолько сильной, что всё тело свело что-то вроде судороге. Хотя что там по сути? Всего лишь то куснули за мочку... Только вот для мальчишки это было почему-то куда хуже, чем когда-то падение на прутья камина... Хотя наверное тогда был шок! А может и сейчас? Мати не знал, как можно защищаться от этого существа... Что нужно было делать, а что делать было нельзя? Однако это лицо находилось слишком близко...
– Для начала научись извиняться - довершил Миэналь. Ярость в глазах мальчишки запылала новым пожаром.
- Ah... Tu sei molto gentili*! Я просто таю... - прорычал мальчишка сквозь зубы - Жаль только я этим никогда не отличался, уж извините!
Князь отпихнул от себя с силой лицо гостя и отскочил к стене. Как защищаться он не знал, да и стоило ли? Но новая волна ненависти накатила с такой силой, что просто не могла просто так отхлынуть. А самое отвратительное, что произошло... Просто Княшков не ожидал, не мог ожидать, что последняя его защита и опора в этом проклятом месте разрушилась вместе с предательством... и чьим? Госпожи Симадсу!
- Бояться... О нет, бояться я не стану!

Ах… Ты очень вежливый!*

Отредактировано Матвей (2009-04-07 01:01:30)